В последние годы в Кыргызской Республике (далее – КР) наблюдается стремительная цифровая трансформация. Об этом свидетельствуют существующие бизнес-отношения и политические решения, принимаемые на государственном уровне, и их программно-техническая реализация. Цифровая экосистема, которая поэтапно выстраивается сегодня, является «стратегической целью» страны^[1]. Потенциал информационно-коммуникационных технологий (далее — ИКТ) внедряется во всех направлениях: социальной жизни граждан, бизнес-процессах, государственной деятельности, в особенности при построении отношения с банками.

Согласно Национальной программе развития КР до 2026 года: «цифровые технологии будут внедряться во все сферы жизнедеятельности человека. Для этого, кроме формирования основных цифровых навыков и построения благоприятной среды, необходимо создание соответствующих инфраструктур и систем»^[2]. Особо хочется подчеркнуть, что в соответствии с данной Национальной программой банковский сектор воспринимается как одна из конкурентоспособных направлений (последний абзац, п. 1.2.).

Согласно той же Концепции цифровой трансформации КР на 2024-2028 годы на банки возлагаются огромные надежды в области цифровизации социальной помощи, труда и занятости. Но важно значение для банков имеет так же реализация другой приоритетной задачи государства: цифровизация судебной системы. Цифровизация включает в себя создание «Единой судебной системы», повсеместный переход на электронный документооборот (ведение судебной документации, рассылка судебных уведомлений в электронной форме посредством цифровых платформ, электронные судебные кабинеты для адвокатов и прокуроров), э-платежи госпошлин и сборов, он-лайн трансляции судебных процессов, размещение в свободном доступе информации о судебных заседаниях и судебных актов и др^[3]. Все это направлено на формирование открытости судебной системы, ее прозрачности, доступности и эффективности.

Следует отметить, что удобство использования новых продуктов ИКТ способствовало их популяризации. Э-торговля, э-услуги, э-СМИ, э-коммуникация и многое другое привлекли и бизнес, и население, и государство, поскольку это позволило упростить часть коммерческих процессов, оптимизировать рабочие и энергетические ресурсы, сократить затраты на время и финансы, иметь моментальный доступ к информации, развлекательному контенту, что послужило их быстрому и повсеместному распространению среди пользователей. Самым популярным и востребованным можно назвать цифровизацию банковских услуг. Наряду с этим, стали все чаще будут возникать и юридические вопросы, касательно возможности или необходимости правового разрешения таких споров, особенно в онлайн-кредитовании и несанкционированном списании денег мошенниками.

В настоящее время в юридической науке КР, не так много материалов и исследований относительно электронных сделок, электронной подписи, электронных документов, электронных доказательств, каким критериям они должны соответствовать, как должна формироваться правоприменительная практика, существует ли потребность в точечном изменении законодательства или же оно должно производиться всецело, возможно ли применение норм по аналогии и многое другое.

На протяжении долгих лет законодательство КР в этой сфере менялось, дополнялось. Был принят ряд системообразующих нормативных правовых актов, направленных на регулирование правоотношений в сфере гражданского оборота, а также деятельности государственных органов, органов местного самоуправления: Закон КР “Об электронной торговле” от 22 декабря 2021 года №154 (далее — Закон КР об э-торговле)^[4], Закон КР “Об электронной подписи” от 19 июля 2017 года №128 (далее — Закон КР об э-подписи)^[5], Закон КР “Об электронном управлении” от 19 июля 2017 года №127 (далее — Закон КР об э–управлении)^[6]. Действующий Гражданский кодекс (далее  — ГК) КР был дополнен отдельными объектами гражданско-правового регулирования из цифровой среды (электронное сообщение, электронная сделка)^[7]. Были также приняты новые процессуальные кодексы: Уголовно-процессуальный кодекс КР (далее – УПК КР) (2021 год), Административно-процессуальный кодекс (далее – АПК КР) (2017 год), где в разной степени были упомянуты или закреплены такие понятия как электронный документ или документ в электронной форме, электронная подпись, электронный носитель, электронное сообщение и другие. Был также принят Гражданский процессуальный кодекс КР в 2017 году (далее – ГПК КР), однако в нем аналогичного признания электронных доказательств как в УПК нет. Новый Закон КР «О нотариате» от 9 марта 2023 года №54^[8] (далее — Закон КР о нотариате) и принятые с ним подзаконные акты в этой сфере, закрепили нормы, призванные урегулировать вопросы нотариального удостоверения информации или данных, представленных в цифровой форме.

Весьма часто в судебных спорах доказательствами стали выступать интернет-страницы или снимки экранов телефонов (скриншоты), электронные сообщения, договоры, заключенные в электронной форме, электронные документы, цифровые аудио- и видеозаписи и т.п. Их, как правило, называют электронными доказательствами, цифровыми доказательствами. Однако в национальном законодательстве отсутствует единообразие в их понимании, не выделены базовые критерии. Вместе с тем анализ действующих нормативных правовых актов показал, что некоторые понятия, исходящие из цифровой среды, нуждаются в исследовании, часть из них – в закреплении и уточнении в законодательстве для их однозначной, недвусмысленной трактовки и формированию унифицированной правоприменительной практики.

Понятие электронных доказательств

Центром внимания настоящей статьи является анализ «электронных доказательств» как отдельного средства доказывания в гражданском судопроизводстве КР. Нормы процессуального права закрепляют такой вид доказательств как “письменные”. В юридической литературе, главным образом, к ним относят материальные объекты с нанесенными знаками, с помощью которых выражены мысли или зафиксирована информация о фактах, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. ГПК КР в ч. 1  ст.80 содержит определение, которое сформулировано единым образом: “Письменными доказательствами являются акты, документы, договоры, справки, деловая переписка, письма личного характера, иные документы и материалы, содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или иной связи либо иным способом, позволяющим установить их достоверность”.

Одним из таких понятий является «электронный документ», определение которого закреплено в Законе КР об э–управлении. В частности, он представляет собой “документированную информацию, представленную в электронной форме, то есть в виде, пригодном для восприятия человеком с использованием электронных вычислительных машин, а также для передачи по информационно-телекоммуникационным сетям или обработки в информационных системах” (п.9 ст.2). Внешне электронный документ выражен в качестве отображения на экране, бумаге или ином материальном носителе, отделяемом от устройства, в таком виде, который понятен для человека, доступен для его визуального восприятия без использования дополнительных технических средств (п.3 Порядок совершения нотариальных действий в электронной форме и использования электронных документов” (далее — Порядок).

Для того, чтобы электронный документ, впрочем, как и любая другая информация, представленная в электронной форме, могла выступать в качестве доказательства, они должны соответствовать следующим требованиям и обладать характерными свойствами, являющимися общими:

• допустимость;
• относимость;
• достоверность;
• достаточность.

Помимо этого, для электронных средств доказывания характерно, что они могут быть представлены:

• в оригинале (т.е. непосредственно в электронной, цифровой форме);
• в электронной копии, подписанной электронной подписью, что равнозначно документам на бумажном носителе, подписанным собственноручной подписью (ст.6 Закона КР об э–подписи)^[9] .

В этой связи представляется целесообразным рассмотреть понятие электронной подписи. Ст.2 Закона КР об э-подписи содержит следующее определение: “электронная подпись — информация в электронной форме, которая присоединена к другой информации в электронной форме и (или) логически связана с ней и которая используется для определения лица, от имени которого подписана информация”. Различают следующие ее виды: простая электронная подпись и усиленная электронная подпись. Последняя может быть усиленной неквалифицированной электронной подписью и усиленной квалифицированной электронной подписью.

Простой электронной подписью называется такая подпись, при которой ключ подписи и электронная подпись совпадают, то есть совпадают их пароли,  коды,  другие идентификаторы^[10].

Согласно п.1 ст.6 Закона КР об э-подписи, информация, представленная в электронной форме и подписанная электронной подписью, признается электронным документом, эквивалентным документу на бумажном носителе, подписанному собственноручной подписью, за исключением случаев, когда законодательство или другие нормативные акты запрещают составление такого документа в электронной форме.

Если согласно законодательству, другим нормативным актам или обычаям делового оборота документ на бумажном носителе должен быть заверен печатью, то электронный документ, подписанный усиленной электронной подписью, признается эквивалентом документа на бумажном носителе, подписанному собственноручной подписью и заверенному печатью.

Любопытен также вопрос относительно распечаток материалов, созданных или размещенных в информационно-телекоммуникационной сети) — к какому виду доказательства относятся они? В соответствии с действующим законодательством, такие документы обязательно должны быть засвидетельствованы нотариусом для признания их в суде доказательством. “Свидетельствование равнозначности электронного документа и документа в бумажном виде означает подтверждение тождественности содержания, изготовленного нотариусом электронного документа содержанию документа, представленного нотариусу в бумажном виде. Изготовленный нотариусом электронный документ имеет ту же юридическую силу, что и документ в бумажном виде, равнозначность которому удостоверена нотариусом”, — говорится в  ч.1 ст. 82 Закона КР о нотариате. Аналогичное правило предъявляется при свидетельствовании равнозначности документа в бумажном виде электронному документу (ч.1 ст.83 Закона КР о нотариате). Созданный и нотариусом документ в бумажном виде и электронном равнозначны при удостоверении нотариусом.

Безусловно, возможность предоставлять копии, распечатки информации, материалов, существующих только в электронном виде, является прогрессивным для того времени, когда такая возможность только появилась. Это позволило упростить допустимость электронных данных в судебной практике; скриншоты стали удобным инструментом фиксации цифровой информации для использования в суде. Такой подход, в свое время, позволил адаптировать законодательство к цифровой реальности, поддерживая использование современных средств фиксации информации.

Очевидно, что рассмотрение скриншотов в качестве письменных доказательств — это важный шаг в интеграции электронных данных в судебный процесс. Однако более целесообразным было бы рассматривать их как самостоятельный вид доказательств, что позволило бы учитывать их цифровую природу, возможность проверки метаданных и другие особенности. В долгосрочной перспективе необходимо создать правовую базу для признания цифровых данных как самостоятельного вида доказательств.

Основываясь на описанном выше, предлагается понимать под электронным доказательством данные, зафиксированные в цифровом формате, включая образ бумажного документа (электронный образ) или иные электронные файлы, которые служат для подтверждения фактических обстоятельств и могут использоваться в правоприменительной практике для установления истины в ходе судебных дел. Предлагается также считать электронный образ бумажного документа (электронный образ) эквивалентным электронному документу.

 Правоприменительная практика использования электронных доказательств в Кыргызской Республике

В Кыргызстане функционирует система межведомственного электронного взаимодействия “Түндүк”. Целью внедрения этого проекта является создание единой цифровой платформы для упрощения доступа к государственным услугам гражданам и организациям в КР, а также сокращение бюрократических барьеров и цифровизация взаимодействие самих государственных органов. Полученные посредством “Тундук” документы “в цифровом формате имеют юридическую силу и равнозначны документам на бумажном носителе”^[11]. Практика показывает, что на всей территории КР, персонифицированные документы граждан (паспорт, водительское удостоверение, правоустанавливающие документы на имущество и другие, выданные государственными учреждениям) в электронной форме обладают той же юридической силой, что и в бумажной.^[12]. Следовательно, в суде могут быть использованы в качестве доказательств цифровые документы, представленные посредством платформы  “Түндүк”. НБКР в своих нормативных правовых актах по открытию банковского счета и получению кредитов предусмотрел нормы использования цифровых документов удостоверяющих личность при получении банковских услуг, тем самым следуя в ногу с цифровизацией страны.

В Кыргызской Республике распечатки (копии) материалов, размещенных в Интернете часто служат средством доказывания в спорах по защите чести, достоинства и деловой репутации. В целях обеспечения правильного и единообразного применения законодательства, вопрос о допустимости их использования в суде был рассмотрен в постановлении Пленума Верховного суда КР “О судебной практике по разрешению споров о защите чести, достоинства и деловой репутации” от 13 февраля 2015 года № 4. В частности, п.13 указано, что “истец может представить нотариально удостоверенную копию Интернет-страницы, на которой была размещена оспариваемая информация” (в том числе, уточнить с какого компьютера и канала связи был осуществлен выход в сеть Интернет для производства осмотра оспариваемой информации, и др. вопросы)»^[13]. Вместе с тем, в постановлении нет оговорки о классификации данного вида доказательства. По смыслу ГПК КР, они относятся к  письменному, потому как электронного, как самостоятельного вида доказательства,  не предусмотрено.

В связи с этим предлагается в нормах материального и процессуального права предусмотреть, что электронный образ бумажного документа (электронный образ) признается допустимым доказательством при условии, что стороны указали на это в договоре или соглашении.

Документ, подписанный и переданный по электронной почте или с использованием электронной подписи, следует считать действительным и юридически значимым, если в договоре оговорен способ подписания. Включение в договор положения о том, что его экземпляры оформляются отдельно, но все вместе составляют единый документ, а также установление, что отправка подписанного экземпляра в формате PDF по электронной почте имеет ту же юридическую силу, что и передача подписанного вручную экземпляра, согласуется с английским правом.

Законодательное регулирование электронных доказательств на в Европе.  

Правила о допустимости доказательств, включая электронные, в гражданских и административных процессах ЕС регулируются различными директивами и нормативными актами. Главные правовые основы содержатся в фундаментальных международных актах ЕС, в частности в Договоре о Европейском Союзе (TEU) и Договоре о функционировании Европейского Союза (TFEU)^[14].

Из этих двух соглашений актуальность представляет Договор о функционировании Европейского Союза, который охватывает больше норм о порядках действующих на территории ЕС, тогда как Договор о Европейском Союзе больше сосредоточен на правовых статусах институтов ЕС.

Основной документ, регулирующий права и обязанности Суда ЕС (одного из главных институтов ЕС) под названием «Статут Суда ЕС»^[15] не содержит норм, направленных на порядок предоставления доказательств, так и на электронное делопроизводство. Таким образом, вышестоящие законотворческие органы ЕС не утвердили правовые акты, связанные с электронными доказательствами обязательные для исполнения со стороны Суда ЕС.

Суд ЕС самостоятельно утвердил Правила процедуры Суда ЕС от 25 сентября 2021 года^[16]. В данных Правилах отражено, что «сторона может представить или предложить дополнительные доказательства в поддержку своих аргументов» (ч.1 ст.128 Представленные или предложенные доказательства). Вроде как разрешение на использование электронных доказательств отсутствует, но при этом Суд ЕС не сузил представление доказательств только в письменной форме. Таким образом, мною понимается, что стороны производства не стеснены определенными процессуальными нормами и могут различным образом маневрировать в защиту своих интересов.

Однако, материальное право ЕС содержит более детальные положения. В частности, Регламент (ЕС) № 910/2014 Европейского парламента и Совета от 23 июля 2014 года об электронной идентификации и доверительных услугах для электронных транзакций на внутреннем рынке[17] (Регламент eIDAS) установил основополагающий принцип, согласно которому электронным инструментам (подписям, печатям, временным меткам, услугам зарегистрированной электронной доставки, электронным документам) не должно быть отказано в юридической силе и допустимости в качестве доказательства в судебном разбирательстве исключительно на основании их электронного формата[18]. Это определение сопряжено с положением, требующим от властей не отказывать в юридической силе электронным документам и не считать их недопустимыми на основании их электронного формата.

Регламент eIDAS имеет важное трансграничное значение, поскольку устанавливает единые правила для взаимного признания национальной электронной идентификации в рамках ЕС, создавая единую правовую и техническую основу, обеспечивающую интероперабельность и признание национальных схем электронной идентификации для электронных транзакций на внутреннем рынке[19].

Другим законодательным актом ЕС, регулирующим электронные доказательства, является Регламент (ЕС) 2020/1783 Европейского парламента и Совета от 25 ноября 2020 года о сотрудничестве между судами государств-членов в процессе собирания доказательств по гражданским или торговым делам (о получении доказательств)[20]. В соответствии со статьей 7 Регламента: «Документам, передаваемым через децентрализованную ИТ-систему, не может быть отказано в юридической силе или они не могут считаться недопустимыми в качестве доказательства в судебном разбирательстве исключительно на том основании, что они представлены в электронной форме».

Однако самым продвинутым юридическим документом, хоть и без статуса нормативного правового акта, разрешающим электронные доказательства в судопроизводстве, был утвержден со стороны другого уполномоченного органа, действующего на территории Европы. Руководящие принципы по электронным доказательствам в гражданском и административном судопроизводстве, принятые Комитетом министров Совета Европы 30 января 2019 г. на 1335-м заседании заместителей министров^[21] (далее – Руководящие принципы по электронным доказательствам), в целом раскрывают следующие направления:

– устные показания, полученные по удаленной ссылке;

– использование электронных доказательств;

– сбор, изъятие и передача доказательств;

– актуальность;

– надежность;

– хранение и сохранность;

– архивирование;

– повышение осведомленности, обзора, обучения и образования.

В этом документе “электронные доказательства в широком смысле определяются как любая информация в цифровой форме, которая имеет доказательную ценность и может быть использована в судебных разбирательствах”. По всем разделам Руководящих принципов по электронным доказательствам проходить не имеет смысла, так как сразу понятно насколько тщательно подошел один разработчик. Остановимся только на четко обозначенных границах действия для судей. В частности, в разделе «Использование электронных доказательств» прописаны следующие нормы:

• суды не должны отказываться от электронных доказательств и отрицать их юридическую силу только потому, что они собраны и / или представлены в электронной форме;
• суды не должны отрицать юридическую силу электронных доказательств только потому, что в них отсутствует усовершенствованная, квалифицированная или аналогично защищенная электронная подпись;
• суды должны знать о доказательной ценности метаданных и потенциальных последствиях их неиспользования;
• сторонам должно быть разрешено представлять электронные доказательства в их первоначальном электронном формате без необходимости предоставления распечаток.

Помимо этого, авторы книги «Электронное правосудие» провели анализ основных положений Руководящих принципов по электронным доказательствам, и также подчеркивают следующие требования, которым должны соответствовать национальные судебные системы стран ЕС при рассмотрении дел с использованием письменных электронных доказательств:

• обеспечение надежности электронных доказательств — личность подписавшего может быть подтверждена, а целостность данных гарантирована возможностью проверки при возникновении объективных сомнений;
• обеспечение хранения доказательств, их читабельности, доступности, целостности, подлинности, надежности, а при необходимости и конфиденциальности (Бурдина, Зуева 2021, 344).

По мнению ученых-юристов из стран ЕС опубликованной в журнале Утрехтского Университета Права, помимо Руководящих принципов по электронным доказательствам только несколько правовых документов разработаны для содействия применению электронных доказательств в гражданских и административных судопроизводствах на международном, Европейском и национальном уровне в настоящее время (Remigijus Jokubauskas, Marek Świerczyński 2020, 15).

Основные рекомендации важные для банковского сектора

1. Необходимо внедрить в процессуальные кодексы ГПК КР определение электронных доказательств. Электронное доказательство следует рассматривать как данные, зафиксированные в цифровом формате (публичные оферты на открытие счета, электронного кошелька, карты или получения кредита), включая электронные образы бумажных документов или другие электронные файлы, которые служат подтверждением фактических обстоятельств и могут быть использованы в правоприменительной практике для установления истины в судебном разбирательстве.
2. В случае, если личность отправителя документа была четко установлена на момент подписания, например, через указание электронной почты сторон в договоре, через которую они обменивались информацией и документами, все электронные доказательства, включая образы бумажных документов, должны быть признаны допустимыми в суде без необходимости нотариального удостоверения.
3. 3. В судопроизводстве Кыргызской Республики практикуется удостоверение копии оригинала. Внесение изменений в процессуальное законодательство КР должно предусматривать аналогичную процедуру для электронных доказательств, когда суд, используя свой компьютер или иное электронное устройство, исследует веб-страницу или иной цифровой ресурс, распечатывает её, указывает дату и заверяет как «сверено с оригиналом», либо проговаривает отображаемые сведения для протокола суда, либо прослушивается судом также с протоколированием. Такая распечатка или протокол будут приобщены к делу и иметь статус достоверного доказательства.
4. Издать официальную рекомендацию высшего судебного органа Кыргызской Республики для выполнения задачи указанной в Национальной программе развития КР до 2026 года: “укрепление единообразной судебной практики, четко выработанной Пленумом Верховного суда КР” посредством “институциональных основ судебной системы”^[22]. Даже при отсутствии в процессуальном законодательстве вышеописанных процедур по признанию электронных доказательств в судопроизводстве, ориентиры правоприменительной практики, спущенные со стороны Верховного суда КР будет способствовать формированию более гибкой и технологически прогрессивной судебной практики.
5. Судам пора начать принимать электронные файлы в их оригинальном виде. Анализ  юридических актов Европы продемонстрировал, насколько они актуальны и как европейские законодатели стремятся соответствовать текущим реалиям цифровой эры. Они предусматривают возможность использования электронных доказательств не только в бумажном отражении, но и в подлинном электронном виде. Конечно, для этого потребуются достаточные сервера для хранения всех данных. Но если установить сроки их хранения и строго руководствоваться ими, то такое предоставление электронных файлов, будет весьма актуальным.  Учитывая, что План мероприятий по реализации Государственной целевой программы «Развитие системы правосудия Кыргызской Республики на 2023-2026 годы»^[23] включает упоминание про формирование дел в электронном формате (3.10), то данное предложение подтверждает свою актуальность.

Автор: Акылбек Джусупов, Магистр Международного и Европейского Бизнес Права

^[1] Концепция трансформации Кыргызской Республики на 2024-2028 годы Приложение (к Указу Президента Кыргызской Республики от 5 апреля 2024 года № 90) https://cbd.minjust.gov.kg/30-164/edition/6414/ru (редакция от 05.04.2024 года)

^[2] Национальная программа развития Кыргызской Республики до 2026 года (к Указу Президента Кыргызской Республики от 12 октября 2021 года № 435) https://cbd.minjust.gov.kg/430700/edition/13462/ru (редакция от 30.07.2024 года)

^[3] Концепция трансформации Кыргызской Республики на 2024-2028 годы

^[4] Закон КР «Об электронной торговле» https://cbd.minjust.gov.kg/112333/edition/1263145/ru (редакция от 26.06.2023 года)

^[5] Закон КР «Об электронной подписи» https://cbd.minjust.gov.kg/111635/edition/985628/ru (редакция от 19.07.2017 года)

^[6] Закон КР «Об электронном управлении»  https://cbd.minjust.gov.kg/111634/edition/1119212/ru (редакция от 18.01.2022 года)

^[7] Гражданский кодекс КР  https://cbd.minjust.gov.kg/4/edition/23442/ru (редакция от 02.12.2024 года)

^[8] Закон КР «О нотариате» от 2023 года https://cbd.minjust.gov.kg/112540/edition/1244951/ru (редакция от 09.03.2023 года)

^[9] Статья 6 Закона «Об электронной подписи»

^[10] Джусупов А.Т. 2020: “Электронная подпись как подпись на расстоянии”. Официальный сайт ОЮЛ “Союз банков Кыргызстана” https://ub.kg/ru/elektronnaya-podpis-kak-podpis-na-rasstoyanii/

^[11] Постановление Правительства Кыргызской Республики от 7 октября 2019 года № 525 “Об утверждении Правил пользования Государственным порталом электронных услуг”. Правила пользования Государственным порталом электронных услуг (В редакции постановлений Правительства КР от 20 ноября 2020 года № 573, Кабинета Министров КР от 18 ноября 2022 года № 637)  https://cbd.minjust.gov.kg/157172/edition/1228840/ru (редакция от 18.11.2022 года)

^[12] Цифровые документы доступны через приложение «Түндүк»

https://tunduk.gov.kg/kg/posts/149-tsifrovye-dokumenty-dostupny-cherez-prilozhenie-tndk

^[13] Постановления Пленума Верховного Суда КР от 13 февраля 2015 года № 4 «О судебной практике по разрешению споров о защите чести, достоинства и деловой репутации» http://sot.kg/search/постановление%20пленума%20о%20защите%20чести%20и%20достоинства

^[14] Consolidated versions of the Treaty on European Union and the Treaty on the Functioning of the European Union Consolidated version of the Treaty on European Union Consolidated version of the Treaty on the Functioning of the European Union. OJ C 202, 7.6.2016, p. 1–388.  https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=uriserv%3AOJ.C_.2016.202.01.0001.01.ENG&toc=OJ%3AC%3A2016%3A202%3ATOC#C_2016202EN.01001301 (редакция от 01.09.2024 года)

^[15] PROTOCOL (No 3) ON THE STATUTE OF THE COURT OF JUSTICE OF THE EUROPEAN UNION OJ C 202, 7.6.2016, p. 1–388. https://curia.europa.eu/jcms/upload/docs/application/pdf/2024-08/statut_cour_en.pdf

^[16] Rules of Procedure of the Court of Justice. (OJ L 265, 29.9.2012), https://curia.europa.eu/jcms/upload/docs/application/pdf/2024-08/rdp-cour-en.pdf

[17] Regulation (EU) No 910/2014 of the European Parliament and of the Council of 23 July 2014 on electronic identification and trust services for electronic transactions in the internal market and repealing Directive 1999/93/EC. OJ L 257, 28.8.2014, p. 73–114 https://eur-lex.europa.eu/eli/reg/2014/910/oj/eng

[18] Статья 25(1), 35(1), 41(1), 43(1), 46 Регламента eIDAS

[19] Polański, P.P., 2015. Towards the single digital market for e-identification and trust services. Computer Law and Security Review, 31(6), 773–781.

[20] OJ L 405, 2.12.2020, p. 1–39

^[21] Guidelines of the Committee of Ministers of the Council of Europe on electronic evidence in civil and administrative proceedings. https://rm.coe.int/guidelines-on-electronic-evidence-and-explanatory-memorandum/1680968ab5

^[22] Национальная программа развития Кыргызской Республики до 2026 года

^[23] Указ Президента Кыргызской Республики от 3 марта 2023 года УП № 47 О Государственной целевой программе «Развитие системы правосудия Кыргызской Республики на 2023-2026 годы» https://cbd.minjust.gov.kg/434915/edition/1234932/ru